Два месяца назад.
— Слава, радость-то какая. — Анна Антоновна позвонила сыну. — Представляешь: мне только что еще раз отпускные пришли! Премия, наверно. Я обязательно к вам приеду, не с пустыми руками, разумеется. Сейчас в банкомат пойду, все денежки сниму.
— Мам, не понял? — переспросил Слава, мой муж.
— Мне утром отпускные перевели, я уж сняла сходила. А сейчас — еще одно сообщение пришло, такая же сумма еще пришла. Надо снять сходить. Страшно их на карте держать. А вдруг случись что — что я под матрас засуну? Кусок пластика?
— Мама, вряд ли это еще одни отпускные.
— А что это тогда, по твоему? — поинтересовалась Анна Антоновна.
— Мам, вариантов несколько. Может, у тебя там в бухгалтерии напутали чего? Ты на работу звонила? Или ошибка в банке какая-нибудь была? А может — сбой в программе. Не думай снимать деньги! И на работу позвони!
— Вот еще, буду я на работу звонить. Я, между прочим, в законном отпуске. Им надо — пусть они мне и звонят. Все, я в банкомат. Зря позвонила только. Думала, ты за меня порадуешься! — немного обиделась Анна Антоновна.
— Мама, не надо! Ты же понимаешь, что это — подсудное дело? А если банк ошибся? Деньги, которые ты снимешь, либо спишут у тебя с карты, либо взыскивать через суд будут. Ты же не маленькая, должна понимать, что чудес не бывает, и что деньги просто так не появляются.
— Все, Слава, мне некогда. Пока! — Анна Антоновна бросила трубку.
— Ох, мама. — вздохнул муж, убирая телефон.
— Что-то случилось? — спросила я.
Муж пересказал мне их со свекровью разговор. По моему мнению — деньги трогать нельзя. Но, так как моего мнения никто не спрашивал, я благоразумно оставила его при себе.
Анна Антоновна пришла к нам на следующий день, внучек порадовать за счет «свалившихся с неба» средств:
Мы с детьми уже стояли одетые на пороге, собираясь гулять, когда в дверь постучали.
— Здравствуйте, мои хорошие. Я к вам — с подарками. — радостно поприветствовала внучек Анна Антоновна, проходя в квартиру.
— Бабушка приехала! — дочки сразу принялись обнимать гостью. — А мы — гулять идем. Пойдешь с нами?
— Нет, мои принцессы. Прогулка отменяется! Бегом в комнату, смотрите, что я купила! — Анна Антоновна вручила каждой внучке по увесистому пакету.
Дочки схватили дары, скинули обувку и убежали к себе в комнату, рассматривать, что же им принесла бабушка.
— Вы все-таки Славу не послушали? — спросила я у свекрови.
— Вот доживет Слава до моих лет — может, и буду слушать. — с улыбкой ответила женщина. — Мои деньги — куда хочу, туда и трачу.
Анну Антоновну мы проводили через пару часов. Дочки поблагодарили бабушку за подарки и принялись вновь собираться на прогулку.
Неделю назад.
Анна Антоновна вновь пришла без звонка. Четвертый раз за последнее время. Видимо, это начинает у нее входить в привычку. Стенать свекровь начала с порога:
— Ой, Славушка, что же такое творится-то? Они сказали, если я деньги не верну, они найдут причину, чтобы меня уволить! Елена Федоровна, бухгалтерша наша, значит, ошиблась, а виновата я что ли? Опомнились, тоже мне, еще бы через год с меня деньги трясти начали! Я в суд пойду, если меня уволят! Это — незаконно! Елена Федоровна сама мне сказала, что официально они сделать ничего не могут. А добровольно я им ни рубля не отдам! Жить-то я на что тогда буду?
— Мама, ты потратила деньги, которые тебе не принадлежали — вот это незаконно. Хотя я тебя просил позвонить на работу. По-человечески, ты не права. Ты должна вернуть деньги. Если грозят увольнением — все равно уволят, повод найдут и никакой суд тебе не поможет. А тебе до пенсии три года. Где ты собралась работу искать в твоем возрасте? — Слава принялся отсчитывать свою маму.
— И ты туда же? — огорчилась Анна Антоновна. — С чего я им верну? Я — после отпуска! Где я тебе возьму 25 тысяч? Где?
Слава дал деньги своей матери. Только для того, чтобы ее не уволили. У нас соседке — 51 год, и нормальную работу она ищет уже год, если не больше. Пока длятся поиски — она работает вахтером в соседнем доме.
И все пытается найти хоть что-нибудь поприличней. Мужа у подруги сократили, он полгода в поисках. Если даже молодежь испытывает трудности с трудоустройством, то что уж говорить о людях предпенсионного возраста?
Когда Анна Антоновна радостно прятала деньги в кошелек, а 25 тысяч — довольно крупная сумма для нашей семьи, я у нее спросила:
— И Вы даже спасибо не скажете?
— За что? Я, если ты забыла, и на твоих детей тоже те деньги потратила. За что ты хочешь услышать благодарность? — ответила Анна Антоновна и откланялась.
Подумав на досуге, я пришла вот к какому выводу: да и черт с ним, с полным отсутствием благодарности, привыкнуть бы уж давно пора. А вот если бы Слава не дал деньги своей маме, и ее бы уволили, то Слава бы точно свою маму не бросил. И села бы она к нам на шею, а может, и вообще к нам бы жить заявилась — с нее станется.
Так что, это же сколько нервов мне эти 25 тысяч сэкономили?
